Литературно-философский электронный журнал "Verbarium"

Verbarium выпуск №12(38) декабрь 2009 года


электронный журнал
VERBARIUM
"In herba et verba vis fortis manet..."

Выпуск №12 (38) Декабрь 2009 года

Эзотерический дискурс
 

Мейстер Экхарт  
"О вечном рождении"

Мейстер Экхарт (1260 - 1327) - немецкий мыслитель, проповедник, один из наиболее выдающихся представителей средневекового христианского мистицизма.
Наиболее интересная с мистической точки зрения часть наследия Экхарта - это его проповеди, числом более шестидесяти, записанные ближайшими учениками или просто почитателями его таланта. Проповеди Экхарта производили потрясающее воздействие на современников, становясь заданием и загадкой, которую настоятельно хочется разрешить. Он нашел самые простые слова и самые ясные примеры для того, чтобы донести частицу своего опыта до слушателей. Даже в богатом на мистические откровения средневековье его тексты, основанные на личном мистическом опыте, выглядят неожиданными и яркими. Они перекликаются с православной мистикой св. Григория Паламы, более того – позволяют христианской культуре вступить в диалог с другими конфессиями, искать общее в сфере личностного опыта богопознания, обычно кажущейся интимно замкнутой.Когда в начале прошлого века начали интенсивно развиваться сравнительные исследования в области восточной и западной философии и мистики, то многим бросилось в глаза, до какой степени идеи Экхарта близки восточному типу эзотерического мировоззрения, в особенности дзэн-буддизму. Основатель дзэн-буддизма Бодхидхарма так сформулировал сущность дзэн - это "непосредственный переход к пробуждённому сознанию, минуя традицию и священные тексты". Не правда ли очень похоже на утверждение Экхарта, что "предельная опустошённость души необходима как основное условие принятия в неё Бога"
Далее>>>

 

Чарльз Тарт
"Практика внимательности
в повседневной жизни " 

Тарт (Charles Tart) родился в 1937 году, американский психолог и парапсихолог, известный своей психологической работой о природе сознания (в частности, измененных состояний сознания), а также один из основателей области трансперсональной психологии. Его исследования внесли большой вклад в научную парапсихологию. Первые книги «Измененные состояния сознания» (1969) и «Трансперсональная психология» (1975) стали широко используемыми текстами, которые сыграли важную роль в том, чтобы эти дисциплины стали частью современной психологии. 
Предлагаем главу из книги  «Практика внимательности в повседневной жизни», основанную на личном знакомстве с практиками тибетского «дзогчен» и Четвертого Пути. В предисловии к ней автор пишет: «…Лично я не располагаю социальными, национальными или широкомасштабными программами по решению мировых проблем. Но из личного опыта и своих психологических исследований я могу сделать вывод, что все, что способно помочь людям стать немного нормальнее, восприимчивее, пробужденнее к реальности и к своей глубинной духовной природе, может помочь. Наиболее активные люди, которые не в такой степени отравлены всевозможными идеями, могут принести больше пользы миру, перестать пополнять и без того огромный запас негативных чувств, ведущий к деструктивности, и могут способствовать духовному пробуждению других.
В процессе своего личного развития и профессионального изучения человеческого сознания я узнал несколько полезных вещей, которые могут помочь людям встряхнуться от спячки, стать более внимательными и чувствительными. Рассказывая о них в этой книге, я надеюсь хоть в какой-то степени помочь нашему страдающему миру…»
Далее>>>

Метафизическая нота

Шарль Бодлер:
Между "восторгом жизни" и "ужасом жизни"

В 80-х годах прошлого века Поль Верлен ввел в литературный обиход выражение "проклятые поэты". "Проклятыми" он назвал тогда Тристана Корбьера, Артюра Рембо, Стефана Малларме, Марселину Деборд-Вальмор, Огюста Вилье де Лиль-Адана и, разумеется, себя самого, "бедного Лелиана". Продолжи Верлен свои очерки, и первое место в его списке, скорее всего, занял бы Шарль Бодлер, поэт, чьей судьбой стало само- мучительство: "Пощечина я и щека, / И рана, и удар булатом, / Рука, раздробленная катом, / И я же -- катова рука!" (Пер. И. Лихачева). Все творчество Бодлера выросло из кричащего столкновения между его "обнаженным сердцем", до беззащитности чувствительной душой, жаждавшей ощутить "сладостный вкус собственного существования" (Сартр), и беспощадно ясным умом, который превратил эту душу, знавшую о своей нечистоте и добровольно требовавшую пытки, в объект бесконечных аналитических истязаний.
Его поэзия - это поэзия контрастов и оксюморонов: неподдельное переживание отливается здесь в подчеркнуто отделанные, классические формы, волны чувственности бушуют в гранитных берегах беспощадной логики, искренняя нежность соседствует с едкой язвительностью, а благородная простота стиля взрывается разнузданными фантазмами и дерзкими кощунствами. Мечущийся между "восторгом жизни" и "ужасом" перед ней, влачащийся во прахе и тоскующий по идеалу, Бодлер как нельзя лучше воплощает феномен, названный Гегелем "несчастным сознанием", т.е. сознанием, разорванным и оттого пребывающим в состоянии "бесконечной тоски". "Проклятый поэт", будь то Бодлер, Малларме, Верлен, Рембо, Морис Роллина или Жюль Лафорг, -- это и есть терзающийся певец "несчастного сознания", и потому понять Бодлера означает, быть может, найти ключ к целому пласту современной европейской культуры.
Очерк  жизни и творчества>>>
Стихотворения>>>

Все стороны света
 

Эвелин Андерхилл
"Краткий очерк истории европейского мистицизма"

"...Каждый самобытный мистик во многом обязан наследию своих духовных предков. Вряд ли кто будет оспаривать, что именно этот фактор формирует его мировоззрение – у своих предков он заимствует язык, на котором рассказывает миру о своих странствиях. Кроме того. обычно именно с помощью письменных свидетельств, оставленных его предтечами, мистик проясняет для себя значение туманных откровений, явленных в процессе постижения его собственной душе. Затем, внеся своим опытом вклад в общий "капитал", мистик вручает обогащенную традицию последующим духовным подвижникам рода человеческого. Таким образом, все великие мистики связаны единой нитью, и их судьбы следует рассматривать не как отдельные жизнеописания, а как фрагменты единой истории.

Мы уже говорили, что эта нить образует кривую, следующую за колебаниями интеллектуальной жизни человечества. На протяжении девятнадцати столетий христианской эры, помимо множества мелких колебаний, явственно выделяется три волны мистической активности. Они завершают периоды античности, средневековья и Возрождения, достигая своего апогея соответственно в III, XIV и XVII веках. Однако в дальнейшем кривая развития мистицизма расходится с кривой исторического развития – ее наивысшая точка приходится на XIV век и уже никогда более не приближается к достигнутому тогда уровню. Это объясняется тем, что период средневековья был более благоприятен для развития мистического дара, чем какая бы то ни было из последующих эпох. XIV век – такой же классический период в духовной истории человечества, как XIII век – в истории готики или XV век – в истории итальянского искусства. .."
Далее>>>

 

"Содействие развитию всего человека"
(гурджиевские Движения в Нью-Йорке)

На сайте «Гурджиевского клуба» опубликованы фрагменты из книг свидетелей знаменитых выступлений группы гурджиевских танцев в Нью-Йорке. Тогда Гурджиеву удалось в одном театрализованном представлении совместить выполнение и «внешних» задач (привлечь широкое внимание к своей системе), и задача внутренних (для всех, участвовавших в подготовке и проведении концертов, они стали интенсивной тренировкой всех трех «центров» - двигательного, эмоционального и интеллектуального).

В воспоминаниях Ч.Нотта и Г.Мансона описаны и речь Орейджа, описывающая происхождение гурджиевских движений от сакральных танцев Азии, и впечатления от самих танцев.
«…Этот вечер навеял мысли и чувства, взволновавшие меня, напомнившие мне через ассоциации о прожитом эмоциональном опыте – о танцах мужчин и женщин, виденных мной в Индии и Китае; о сладостном пении женщин в храмах; о барабанах; о Тадж-Махале, сфинксе и пирамидах; образах Будды; о пении хоров и громогласных звуках органа в кафедральных соборах Запада; все, что глубоко трогает меня в религии, музыке и искусстве, постепенно пробуждалось. Вот музыка «Большой Группы» началась медленным и торжественным шагом, почти предостерегающим. Волны музыки вздымались и падали, и чувство радости заполнило мои чувства; в то же время мой ум был зафиксирован на сложных движениях учеников. Но к чувству радости примешивалось чувство не грусти, но глубокой серьезности. Как будто мне что-то говорилось, и я пытался понять – письмена, которые я пытался расшифровать. Затем, когда музыка поднялась до триумфального крещендо, свет погас. Это, чувствовал я, то, что я всегда искал. Здесь то, за чем бы я отправился на поиски на край Земли. Здесь конец моих поисков!.Это была ясная убежденность, без частицы сомнения, и с того времени до сегодняшнего момента сомнения ни разу не посещали меня…» (Ч.Нотт)

Бездна премудрости
 

Ходьба по скользкому льду, 
или Учебные рассказы Милтона Эриксона


"...рассказы Эриксона часто следуют архетипам, содержащимся в сказках, библейских преданиях и народных мифах. Так же, как и в мифах, в них часто присутствует мотив поиска. И хотя этот поиск – на пути к поставленной Эриксоном цели – может быть не столь возвышенно-героичен, как поиски Золотого руна, он не уступает им по внутреннему драматизму, а его успешное завершение рождает сравнимые чувства. При этом во многих рассказах, особенно относящихся к преданиям семьи Эриксона, есть нечто специфически американское. Поэтому Эриксона часто называли народным героем Америки.
И все-таки удивительно, каким образом просто выслушивание какой-нибудь истории, даже если оно происходит в состоянии гипнотического транса, помогает пациенту. Достигаемый эффект во многих отношениях сходен с тем чувством внутреннего подъема, которое мы испытываем, посмотрев хороший фильм. Во время киносеанса многие из нас переходят в измененное состояние сознания. Мы отождествляем себя с одним или несколькими персонажами и, выходя из зрительного зала, чувствуем себя «преображенными». Но это чувство длится недолго – самое большее, 10...15 минут. В отличие от кино, люди вспоминают истории Эриксона даже многие годы спустя. При этом изменения в их поведении и установках оказываются стойкими..."

Далее>>>

 

Фотографии разных лет с практикумов и семинаров